1. Затем, четырнадцать лет спустя, я снова пошел в Иерусалим, на этот раз вместе с Варнавой. Мы взяли с собой и Тита.
2. По откровению от Бога пошел я туда и представил церкви Благую Весть, которую проповедую среди язычников (особо почитаемым изложил я ее в личной беседе), чтобы убедиться, что не напрасно усердствовал и усердствую я.
3. Но даже Тит, бывший со мною, хотя он и грек, не был принужден ими к обрезанию.
4. А что касается вторгшихся к нам лжебратьев (они тайно проникли к нам, чтобы подсмотреть за нашей свободой, которую мы обрели во Христе Иисусе, и поработить нас),
5. мы ни на миг не уступили и не подчинились им, чтобы истина Благой Вести оставалась у вас такой, какова она и есть.
6. Те же, кого там более всего почитают (какое они занимают положение, для меня не важно, ведь перед Богом это значения не имеет), – ничего не прибавили эти почитаемые мужи к тому Евангелию, которое я возвещаю.
7. Напротив, увидев, что мне вверено возвещение Благой Вести для язычников, как Петру – для иудеев
8. (Тот, Кто действовал через Петра в его апостольском служении иудеям, также и через меня действовал, послав меня к язычникам),
9. они признали дарованную мне благодать. И потому Иаков и Петр с Иоанном, почитаемые как столпы общины, пожали руки мне и Варнаве как участникам общего дела. Они согласились, что нам надо идти к язычникам, а им – к иудеям.
10. Только должны мы были помнить о бедных в Иерусалиме, что я и старался делать.
11. Но когда Петр пришел в Антиохию, я открыто выступил против него, говоря, что он сам навлек на себя осуждение.