2. Он – само умилостивление за грехи наши, да и не только за наши, но также и за грехи всего мира.
3. Когда соблюдаем заповеди Его, мы уверены, что знаем Его.
4. Если же говорит кто: «Я знаю Бога», а заповедей Его не соблюдает, лжец он, и нет истины в сердце его.
5. А кто Божье слово соблюдает, тот воистину проникся Божественной любовью; по сему узнаем, что мы с Богом.
6. Кто говорит, что в Нем пребывает, тот и жить должен [так], как Христос жил.
7. То, о чем я пишу здесь, не новая заповедь для вас, друзья мои. Это древняя заповедь, которая давно была дана вам, это то самое слово Божие, которое вы уже слышали.
8. Но то, что я пишу вам, есть в то же время и новая заповедь. Ее правда в Нем и в вас видна: уходит тьма, и истинный свет уже светит.
9. Кто говорит, что он во свете, а брата своего ненавидит, тот всё еще во тьме остается.
10. Лишь тот, кто любит своего брата, во свете пребывает, и нет в нем ничего, что могло бы кого-то толкнуть в погибель.
11. А кто брата своего ненавидит, тот – во тьме; тьмою окруженный, не знает он, куда идет, потому что тьма ослепила его.
12. Пишу вам, дети,что ради имени Егопрощены вам грехи ваши.
13. И вам, отцы, пишу,потому что узнали вы Того,Кто изначально есть.Пишу и вам, юноши,потому что вы сатану победили.
14. Я написал вам, дети,потому что вы узнали Отца.Вам, отцы, я написалпотому что узнали вы Того,Кто изначально есть.Написал я вам, юноши,потому что вы сильны –слово Божье в вас пребываети вы сатану победили.
15. Не обольщайтесь ни миром, ни тем, что в мире. Кто этот мир любит, тот не любит Отца.
16. Ибо всё, что ни есть в мире: необузданное желание плоти, вожделение очей и надменность богача – не от Отца это, но от мира.
17. Проходит мир и вожделения его, но вовек пребывает человек, исполняющий волю Божию.
18. Дети мои, ныне последнее время! Вы слышали, что придет антихрист, и вот пришли – многие антихристы. И мы понимаем: настало последнее время.
19. Они ушли от нас, но нашими они не были никогда, если бы в самом деле нашими были, с нами бы и остались, но они ушли – и так открылось то, чему и надлежало стать явным: ни один из них не был нашим.